Концепция Общественной Безопасности

быть «мертвое тело человека, обнаруженное на территории
общины»), то она и не унижалась перед государственными
чиновниками, не позволяла им вмешиваться в свои дела.
Русская демократия (со своими свободолюбием, независимостью,
непризнанием частной собственности как средства
грабежа других людей) мощным препятствием стояла
на пути «шкурных» интересов буржуазии и бюрократии.
И устояла бы, если бы в династии Романовых не проявились
генные «капризы», а на престол не стали приходить
мудрак за мудраком. В прошедших столетиях остались Петр
Великий и даже Екатерина Великая, способные понять Дело
самостоятельно, которым помощники были нужны только
для участия в оценке обстановки и выработке решения,
а не для подсказки решения в целом. Не стало царей, ясно
представлявших суть своих указов и их эффективность при
защите народа. Пришло время царей, за которых решения
вырабатывали сначала министры, царей — «плешивых щеголей,
врагов труда», а закончилась династия Романовых
таким убожеством на престоле, которое не гнушалось слушать
советы подлого маньяка Распутина. Цари предали мир,*
предали Россию, и крестьянская община начала подвергаться
одному удару объединенных сил буржуазии и бюрократии
за другим. Началом открытых боевых действий можно
считать, пожалуй, 1861 год, год реформ, год освобождения
крестьян.
Мудраки до сих пор радуются этому освобождению, до
сих пор ругают революционеров, убивших Александра II —
царя-освободителя. А чему, собственно, радоваться? До 1861
года крестьяне обязаны были обработать поля помещика,
которые, кстати, были меньше по площади, чем после 1861
года. После реформы они уже не обязаны были их обрабатывать.
Так что же, эти поля остались необработанными?
Нет, они, как и раньше, обрабатывались. Может быть, их
обрабатывали негры или китайцы? Нет, все те же русские
крестьяне. Тогда от чего их освободили? Разве они работали
на помещичьих полях, потому что им было нечего делать?
Может быть, они от работы на помещика так разбогатели,
что стали жить, как баре?